Вітаємо :)

Рассказы, где каждое слово начинается на одну и ту же букву.

Апатичный албанский аист Акакий — анонимный алкоголик, агрессивный анархист...
Ага, абсурд.
А архаичная афалина Аглая — абсолютно адаптированная, алогичная, аморальная алкоголичка.
Атас!

Бедный барсучок Борис безнадежно болен бронхитом.
Большая беда.
Бабушка Бориса, Брунгильда, будучи больной, брала бутылку "Бренди" брата Бобра, богато бухала. Борола болезнь. Бодрилась.
Борис бухать боится, бздун!
Бывает, берет бутыль, булькает, бормочет, бредит, а бухать, блин, боится... Борис-больной бздун!

Вечерело. Волосатый верблюжонок Виталий, витиевато высвистывая “Вечерний вальс” Вагнера, весело вышагивал вдоль вереницы весенних водоемов. Выглядел верблюжонок весьма вызывающе, выпрыгивал в воздух, воровато выпускал ветры, временами вяло вскрикивал. Вовсю воняло водкой. Видимо, все-таки, выпил Виталий вчера ведерко “Вологотской”, выставленное важным ветеринаром Владимиром Викторовичем, вожделеющим вольной воскресной выпивки, в ветхом верблюжачьем вольере.
Все ведро выпил. Ведь вырвет верблюжонка... Вот возьмет, и вытошнит!
— Вот, видишь, Виталий! Водка — вред!

Гнусная гусеница Глафира гадливо глядела геморройному гусю Григорию в гузку. Гадко...

Жирная жаба Жозефина жеманно жмурилась, жадно жуя жаренную жужелицу.

Закат... Зеленая завирушка Зинаида, зазывно звеня, заливалась звонкой задушевной завязью, задницей заманивая знакомого земляного зуйка Зиновия заняться запретными забавами.
Здешний зоркий заяц Зигфрид, заметивший завирушку, злобно зырил, застенчиво затаившись за зарослями замшелой земляники. Заяц заметно занервничал, заволновался...
— Заткнись, Зинаида! Заколядовал! — зычно заорал завирушке занудливый Зигфрид. — Засада здесь, злые звероловы засекут, застрелят!
— Знаю... — заносчиво заверила зайца Зинаида... — Зачем зря зудишь, засранец? Заложу звероловам, загремишь, зараза, в зоопарк! Згною за забором, за замком! Запомни!
Загрустил заяц, заплакал...
Зачем, Зинка, зайца застремала? За что?
Зуек Зиновий, заметьте, заморочку заценил...

Коварный клоп Ксенофонт крепко кусал капитана Кукушкина, караулившего каторжан.

Костлявая калифорнийская креветка Каролина коварно курила косяк каннабиса, кропотливо ковыряя какой-то кал...

Модный мускулистый муравьед Максим метко мочился между машин. «Мерзавец, меня мочишь!» — мотал мокрой мордой муравей Митька.

Одиозный орангутан Осип обдавал окружащих остатками обеда. Обида обуяла Осипа. Окружающие обтекали, осуждая обезьяну.

Песец Поликарп препротивно пернул, пропитав перепревшим паром прибывшую провизию. "Поди прочь, проклятый песец!" — пронзительно прокричал перекупщик Пахом, погоняя провонявшего Поликарпа поганым помелом...

Поросенок Пафнутий подрабатывает программистом. Пишет полезные программы, пользует "Паскаль". Потом — "Перл" и "Питон". Прерываясь, пьет пиво... Продвинутый поросенок, похвально!

Пингвин Потап потерял под подушкой половину получки. Потому и получил порицание пингвинихи Пелагеи, поколотившей Потапа первой попавшейся палкой, поскольку Потап провинился. Позор Потапу!

Слон Семен сильно смеялся, сытно смоля сигаретку "Салем", считая смех с сигаретами самым современным способом самоуспокоения.

Толстый тапир Тарэн торопливо топал тенистой торной тропой, тоскливо таща то тут, то там тенеты, туго топорщащиеся тяжелой тушей толстокожего тунца Толяна.
— Тунец-то твой, Тарэн, тухлый!!! Тухлый, тунец-то!!! — тревожно тараторил товарищ Тарэна тенрек Тигран, тупо тараща тусклые телескопы.
— Тухлый тунец — тоже тунец! Тупица! Тебе, темнота, только тапки тырить! — тактично твердил тапир, томно теребя турецкую таволговую трубку.
Трудяга Тарэн, талант! Тунцов таскает, тенреков третирует... Тема!

Толстый тапир Теодор трудится тяжеловозом в тепличном товариществе «Тарасовка», торгующем тюльпанами. Теодор таскает тяжелые тачки торфа. Тревожно трещит тележка, трясется, топает трудяга-тапир тернистыми тропами, торопится, тащит торф в теплицу. Тяжело таскать такие тяжести! Тошно Теодору...
Только терпеливый тапир тактично твердит, толкая тачку: «Терпение и труд! Так, и только так! Товариществу требуется тонна торфа! Терпи, Тео, терпи!»
Титан!

Танзанийский тукан Тимофей ткнул тощее тело туриста. Труп! То-то тянет тленом!

Утонченная улитка Ульяна ужинала упитанной устрицей.
"Удав уморил ухаживаниями — угощу-ка ужа Ульриха", — удумала Ульяна.
Ужин удался. Ульяна и Ульрих усладили утробу, утерлись, умилились и уснули.
Удав удавился.

Хомяк Харитон хамовато хмурится. Хлебнул, хитрюга, халявного хереса... Худо Харитону, херово... Хоть хнычь!

Холеный хомяк Харитон халтурит в харчевне «Хайфа». Харитон—халдей: хитрит, хвастается, храбро хамит хлипким хуторским хлопцам, хитит в холодильнике хозяйские харчи: хлеб, халву, холодец, хурму, хрен… Характерно: хлопоча о халяве, хитроумный Харитон хватает хлопковый халат хромого хряка Хаима и хладнокровно хозяйничает в хранилище: хлещет, хитрая харя, хозяйский херес, хмелеет, хулиганит: ходит ходуном, хищно хохочет, харкает, хорохорится и хрюкает...
Хотя хозяин харчевни хмурится, хуля хамоватого холуя Харитона, хомяку хоть-бы хны: Харитон — хронический хам!

Шведский шатун Шурик шел, шурша шероховатой шерстью, шлифовать школьный шкаф.
"Шаурма-шит, шняга... Шпионские штучки!" — шутил, шагая, Шурик...